не гром гремит,
А не гром гремит, да шум велик идет:
— Ай, змеище да Горынище
О трех головах,
О двенадцати хоботах…»
Чтобы победить Змея Горыныча и освободить солнце, нужно было добыть меч-кладенец. Не всякому дано поднять волшебный меч. Для того надобно испить богатырской воды, которая придаст силу великую. Испил чудодейственной воды русский богатырь, поднял меч-кладенец и рассек Змея Горыныча — тучу грозовую. Хлынул из тучи дождь, напоил землю. Выглянуло солнце — одарило землю теплом и светом.
Ветер буйный — Соловей-разбойник
В образе Соловья-разбойника отразилось представление народа о злой силе бури, грозовой тучи. В посвисте Соловья слышится свист бури, вихря, ветра:
«Что гнались-то, гнались за тем добрым молодцем
Ветры полевые.
Что свистят-то, свистят в уши разудалому
Про его разбои».
Дующие ветры представлялись и сказочными, хищными птицами. Неспроста дети Соловья-разбойника в одной из былин оборачивались «воронами с железными крыльями». И прозвище «разбойник» было дано не случайно. В далекую старину верили, что черные тучи, закрывая солнце, воруют его, прячут в свои ненасытные животы золотые солнечные лучи — «похищают золото». Вот и в кладовых Соловья-разбойника лежала несчетная золотая казна.
На лубочных картинках ветры, приносившие вихри, вьюги и метели, изображались в виде крылатых человеческих голов, дующих из облаков. В русских заговорах часто упоминаются семь братьев Буйных ветров. У западных славян — лужицких сербов — в сказках живут Ветровые молодцы, родичи и слуги Ветра. Обитают они в поднебесье и на земле, по собственной прихоти вздымают вихревые бури. Творят они и добрые, и злые дела, а иногда и просто проказничают. То распахнут ворота, а то и вырвут дерево с корнем.
«Встану я, пойду в чистое поле под восточную сторону. Навстречу мне семь братьев, семь Ветров буйных. — „Откуда вы, семь братьев, семь Ветров буйных, идете? Куда пошли?“ — „Пошли мы в чистые поля, в широкие раздолья сушить травы скошенные, леса порубленные, земли вспаханные“» — так зачинается заговор о тоске девичьей.
Обращаются к Ветру, как к живому существу, способному выручить в беде, и в сказках многих народов.
В сказке А. С. Пушкина «О мертвой царевне и семи богатырях» царевич Елисей восклицает:
«Ветер, ветер, ты могуч,
Ты гоняешь стаи туч,
Ты волнуешь сине море,
Всюду веешь на просторе…»
Славянского бога Стрибо́га, повелителя грома и деда ветров, иногда называли Посвист. Имя это связывалось с завываниями бури. Ветры помогают богу-громовику в его битвах с демонами туч и несут его боевые стрелы. До сих пор у моряков существует поверье, что свистом можно накликать бурю. Но можно и призвать попутный ветер в затишье тем, что «посвистать на ветер».
Герои былинные
Героя на Руси нарекали богатырем. И самым главными и любимыми богатырями были трое старших — Святогор, Волх и Михайло Потык — и троица младших — Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович.
Но сильнее всех былинных богатырей оказался простой пахарь-ора́тай Микула Селянинович. А узналось это впервой вот как.
Микула Селянинович
Жил на высоких горах богатырь чудный, могучий Святогор. И сила его была немеряной. Поехал он по святой Руси силу свою испытать. Головой небо чертит, сам косая сажень в плечах, а конь богатырский, будто лютый зверь, пламя из ноздрей. Едет Святогор в поле, потешается. Бросит палицу булатную выше леса стоячего, ниже облака ходячего. Улетает палица высоко в поднебесье, а когда спускается, он легко одной рукой ее подхватывает.
Скачет навстречу Святогору русский богатырь Илья Муромец. Увидал его Святогор, подхватил за желтые кудри да положил себе в карман вместе с конем богатырским и поехал дальше.
Едет он день до вечера, скачет темную ночку до утра светлого, и второй день едет до вечера, скачет темной ночкой до утра, а на третий день конь его стал спотыкаться.
— Ах ты, волчья сыть, травяной мешок! — рассердился Святогор. — Ты почему спотыкаешься?
Отвечает ему конь:
— Прости меня, хозяин, третьи сутки скачу без передышки, ног не останавливая. Вожу я на себе не одного, а двух богатырей да еще и коня богатырского впридачу.
Вспомнил тут Святогор-богатырь, что в кармане у него Илья Муромец. Поставил он Илью вместе с конем на сыру землю и спрашивает:
— Скажи, добрый молодец, какой ты земли? Если ты — богатырь русский, то поедем в чистое поле, попробуем силу богатырскую. Покажу я тебе свою.
Поехали они широкой дорогою, путем неблизким. Сила Святогора по жилочкам переливается, но не с кем ему силушкой той померяться.
— Найти бы мне тягу, так всю землю поднял бы, — похвалялся Святогор-богатырь.
Вдруг видит, идет впереди прохожий, лаптями пыль метет. Подхлестнул богатырь своего доброго коня, ан никак догнать не может. Шагом ли едет, припустит ли коня рысью — прохожий, знай себе, шагает впереди.
— Эй, прохожий человек, приостановись! Не могу я тебя нагнать на добром коне! — громовым голосом закричал Святогор-богатырь.
Приостановился прохожий, скинул с плеча суму переметную, пеньковой веревкой перетянутую.
— Что у тебя в сумочке? — спрашивает Святогор.
— А вот подыми с земли, увидишь, — спокойно отвечает прохожий в сером армячке.
Сошел Святогор-богатырь с коня, поддел сумочку перстом, она даже не ворохнулась. Захватил он ее рукой, как прилипла к земле сумочка. Взялся за нее обеими руками богатырь, жилы у него напряглись, натянулись, лишь на волос оторвал сумочку от земли.
Удивился Святогор-богатырь:
— Много годов я по свету езживал, а такого чуда не видывал, дива такого не знавал. Маленькая сума переметная, простой пеньковой веревкой перетянутая, а с места не сдвинется, не поддастся, не подымется!
Уперся ногами в землю Святогор-богатырь, изогнулся, спина у него колесом, голова котлом. Стал снова поднимать неприметную суму переметную. Сам по колено в землю ушел, а ничего поделать не может.
Тогда спрашивает он во второй раз:
— Что у тебя в сумочке? Силы мне не занимать, а сдвинуть ее не могу.
— В сумочке у меня тяга земная, — просто промолвил прохожий.
Еще больше удивился Святогор-богатырь:
— Да кто ж ты есть и как тебя зовут?
— Я — Микула Селянинович, поле пашу, пшеницу сею, — сказал так, вскинул на плечо суму свою переметную и дальше пошел.
Усмехнулся Илья Муромец и ничего не сказал. А Святогор-богатырь только головою покачал, вскочил на доброго коня и поехал судьбу пытать. А
